Перед лицом Жизни стояли двое  людей, оба недовольные ею, и на вопрос:
“чего вы ждёте от меня?” один из них усталым голосом сказал:
     —  Я  возмущён  жестокостью  твоих  противоречий, разум мой  бессильно
пытается понять  смысл  бытия, и сумраком недоумения перед  тобой  душа моя
полна. Моё самосознание  говорит  мне,  что  человек  есть  лучшее из  всех
творений...
     — Чего ты хочешь от меня? — бесстрастно спросила Жизнь.
     —  Счастья!.. Для счастья  моего  необходимо,  чтобы  ты примирила две
основы противоречий души моей: моё “хочу” с твоим “ты должен”.
     — Желай того, что должен, — сурово сказала Жизнь.
     — Я жертвой твоей быть не желаю! — воскликнул человек. — Я властелином
жизни быть хочу, а должен шею гнуть в ярме её законов — для чего?..
     —  Да вы говорите проще! — сказал  другой, стоявший  ближе к Жизни,  а
первый продолжал, не уделив внимания словам товарища:
     — Я хочу свободы жить в  гармонии  с желаниями своими и не желаю  быть
для ближнего, — по чувству долга, — ни братом, ни слугой, я буду  тем,  чем
захочу свободно  —  рабом или братом.  Я не  желаю в обществе быть  камнем,
который общество кладёт, куда и  как захочет, устраивая тюрьмы благополучия
своего. Я человек, я дух и разум жизни, я должен быть свободен!
     —  Постой, —  сказала  Жизнь. —  Ты много говорил, и всё,  что скажешь
дальше,  мне  известно. Ты хочешь быть свободным! Что  же? Будь!  Борись со
мной,  победи меня  и будь  мне господин;  а я  тогда твоей  рабой буду. Ты
знаешь,  я  бесстрастна  и  победителям всегда  легко сдавалась.  Но  нужно
победить!  Ты  на  борьбу  со  мной,  своей  свободы  ради,  способен?  Да?
Достаточно силён ты для победы и в силу веруешь свою?
     И человек сказал уныло:
     — Ты вовлекла меня в борьбу  с самим собой, ты наточила разум мой, как
нож; он вонзился мне глубоко в душу и режет её!
     — Да вы с ней строже говорите, не жалуйтесь, — сказал другой.
     А первый продолжал:
     — Я отдохнуть хочу от гнёта твоего. О, дай вкусить мне счастья!
     Жизнь усмехнулась усмешкой, подобной блеску льда:
     — Скажи: когда ты говоришь, ты требуешь или просишь?
     — Прошу, — как эхо, человек сказал.
     — Ты просишь, как привычный нищий; но, бедный мой, сказать тебе должна
я — Жизнь милостыни  не даёт. И знаешь что? Свободный, он не просит, он сам
берёт дары мои... А  ты,  ты только  раб своих желаний, не более.  Свободен
тот, в ком сила есть от всех желаний отказаться, чтобы в одно себя вложить.
Ты понял? Отойди!
     Он  понял и  улёгся, как  собака,  у  ног  бесстрастной  Жизни,  чтобы
тихонько ловить куски с её стола, её объедки.
     Тогда бесцветные  глаза суровой Жизни взглянули на  другого человека —
то было грубое, но доброе лицо:
     — О чём ты просишь?
     — Я не прошу, а требую.
     — Чего?
     — Где справедливость? Дай её сюда. Всё остальное после  я возьму, пока
нужна мне  только справедливость. Я долго ждал, я  терпеливо ждал, я жил  в
труде, без отдыха, без света! Я ждал... но будет! Где справедливость?
     И Жизнь ему бесстрастно ответила:
     — Возьми.
1900 г.

Впервые напечатано в газете “Нижегородский  листок”, 1900, номер  354,
25  декабря.  Рассказ многократно  издавался  нелегально,  гектографическим
способом.
     В   Архиве   А.М.Горького   рассказ   представлен   семью   различными
гектографическими  изданиями,  а  также  машинописью  советского периода  с
правкой автора.
     В собрания сочинений не включалось.
     Печатается по хранящемуся в  Архиве А.М.Горького машинописному тексту,
исправленному автором.